Генрих Гацура - Посланник князя тьмы [Повести. Русские хроники в одном лице]
— Неизвестно, — развел руками Соков. — Моя бабуся ничего не говорила об этом.
— Что ж, и на этом спасибо. Возможно, зеркала мне приснились к перемене места свидания с фальшивыми друзьями. И, возможно… — Телефонный звонок не дал закончить Николаеву свою мысль.
Соков поднял трубку.
— Да, это я… Хорошо, минут через десять. Пока.
— Кто звонил? — поинтересовался Сергей.
— Ты вызывал на сегодня Розенберг?
— Да, а что такое?
— Она решила перенести место свидания.
— Как это?
— Самоубийство. Отравление газом. Только что позвонил Круминьш из ее квартиры. Просит, чтобы мы приехали.
Сергей приподнял простыню, взглянул на труп заведующей и сказал:
— Ну вот, осталось только сварить кровь покойной с дубовым деревом.
— Ты это о чем? — спросил Володя.
— О том, что она не по своей воле покинула этот свет.
— Думаешь?
— Тут и думать нечего, все и так ясно. Кой-кому было очень выгодно убрать ее.
— А может, она с горя, что не удалось убить кирпичом тебя?
— Ты же сам сказал, — усмехнулся Николаев, — что кирпич никакого отношения к делу не имеет.
— Хорошо, а как с письмом?
Сергей подошел к столу, взял лежащую между двух прозрачных листков предсмертную записку с машинописным текстом и, повернувшись к Круминьшу, спросил:
— Пишущей машинки вы у нее не обнаружили?
— Нет.
— Где же тогда она ее напечатала? Может, в магазине? Здесь кто-то был с ее работы. Янис, будь добр, позови эту женщину. Да, постой, ты первый приехал сюда. Вот здесь, на столе, у нее был альбом с семейными фотографиями. Толстый такой. Ты не видел его?
— Нет.
— Если найдешь, скажешь мне.
— Хорошо.
К Сергею подошла молодая женщина.
— Здравствуйте, вы меня звали?
— Как ваша фамилия?
— Миронова Зоя Александровна.
— А, это вы не закрыли дверь служебного входа на засов? Я не успел вчера с вами побеседовать.
— Я же не знала, что так получится. Вот она, — продавщица показала на покойницу, — сама рукой махнула, мол, ладно, после обеда закроем.
— Зоя Александровна, вы не скажете, есть ли у вас в магазине пишущая машинка?
— Есть.
— А кто работает на ней?
— Да у нас никто и печатать не умеет. Она без ленты все время стояла, только вчера вечером, сразу после того, как вы уехали, пришла сестра Маргариты Ивановны…
— Какая сестра?
— Двоюродная. Вся из себя разодетая, накрашенная, я ее даже сразу не признала. Так вот она принесла ленту, ей надо было срочно какое-то заявление напечатать.
— А заведующая была в тот момент на работе?
— Нет, она уже ушла.
Николаев повернулся к Круминьшу.
— Янис, эта женщина тебе больше не нужна?
— Нет.
— Тогда, Зоя Александровна, вы поедете со мной. Володя, ты мне нужен.
— Куда опять? — недовольно спросил Соков.
— В магазин «Меха», соболью шапку тебе покупать.
— Я готов.
— Нет, постой, — Сергей остановился в дверях. — Подожди меня с Мироновой внизу у машины, а я сейчас посмотрю, не исчезло ли еще кое-что из квартиры гражданки Розенберг, кроме фотоальбома.
Николаев подошел к письменному столу, вытащил из него толстую общую тетрадь, открыл на букве «Б» и, вздохнув с облегчением, протянул ее Круминьшу.
— Янис, запиши, пожалуйста, к себе эту тетрадку и попроси Валеру, чтобы он обязательно сфотографировал третью страницу. Ну кажется, все. Я побежал.
В магазине Николаев с Соковым сразу же прошли в кабинет заведующей. В углу, на маленьком столике, под чехлом, стояла портативная пишущая машинка.
— Зоя Александровна, на ней печатала двоюродная сестра покойной Розенберг? — спросил Сергей.
— Да, — кивнула продавщица, — у нас в магазине только одна пишущая машинка.
— Вы знаете, как фамилия двоюродной сестры вашей заведующей?
— Нет, я здесь недавно работаю, но, может, кто-нибудь из наших продавцов знает?
Николаев подошел к столику и приподнял чехол. Машинка была заправлена лентой.
— Зоя Александровна, — сказал он, закрывая машинку, — позовите, пожалуйста, сюда еще кого-нибудь, мы составим акт об изъятии пишущей машинки. Володя, возьмешь ее и срочно к экспертам. Не слезай с них, пока не дадут заключения. Только осторожней, не сотри отпечатки пальцев. А я пока сниму показания свидетелей…
Дверь с шумом распахнулась, и в кабинет влетел Соков.
— Я знаю, кто преступник, — заорал он, размахивая над головой несколькими листками бумаги, — вот здесь его фамилия.
— Да? Ну и кто? — не отрываясь от чтения какого-то документа, спросил сидящий за столом Сергей.
— Предникович Эльвира Карловна.
Сергей, наконец, поднял голову и показал ручкой на покосившееся зеркало:
— Сколько раз я тебя просил не хлопать дверью или по крайней мере вбить более надежный гвоздь.
— Ладно тебе, посмотри, что я принес — ответ экспертов. Они смогли прочесть напечатанный на машинке текст. Лента была новая и на ней, как на ленте телеграфа, отпечатались все знаки. Не хватало только пробелов, но эксперты сами расставили их для удобства чтения. На, держи.
Николаев взял протянутый листок и прочел вслух:
«В смерти моей прошу никого не винить. Я больше не могу жить под подозрением. Прощайте. Розенберг Маргарита Ивановна. Начальнику СМУ от гр. Предникович Эльвиры Карловны. Заявление. Прошу Вас срочно уволить меня по семейным обстоятельствам, в связи с самоубийством моей сестры Розенберг М. И. с 6 октября сего года. Предникович Э. К.».
— Ты понял, как все просто, — потер руки Володя. — Предникович напечатала сначала предсмертное письмо своей двоюродной сестры, а затем заявление об увольнении, которым, сама того не подозревая, подписала себе приговор, заявляя о самоубийстве за несколько часов до смерти сестры. Кто, кроме убийцы, мог знать об этом? Правильно я говорю?
— Правильно, — кивнул Николаев.
— Хочешь, расскажу, как все это было?
— Что ж, расскажи, — с выражением величайшей скуки на лице сказал Сергей.
— Итак, как я говорил, все очень просто. Розенберг и ее сестричка занялись довольно прибыльным в наше время предсказанием судеб. Роль гадалки выполняла наряженная и загримированная соответствующим образом Предникович, а роль зазывалы — белокурая Розенберг. Поначалу их устраивали те суммы, которые они получали за предсказания, затем у них разыгрался аппетит. И сестрички, при помощи трюка с паспортом, слепков с ключей и нечистой силы начали грабить своих доверчивых клиентов. Возможно, это еще долго так продолжалось, если бы гражданка Давыдчук не обратилась к нам за помощью. После твоего визита преступницы поняли, что раскрыты, и бежали. Затем у одной из них, думаю, это была Предникович, созрел план ограбить магазин и свалить все это на уже не существующую гадалку. Кузина уверила Розенберг, что для нее это будет и неплохим алиби. Заведующая согласилась, не подозревая, что участь ее уже решена. Она дала Предникович ключи от сейфа и заставила Миронову открыть дверь служебного входа. После ограбления сестра позвонила Розенберг и попросила под каким-нибудь предлогом, чтобы та ушла с работы пораньше, затем появилась у нее в кабинете и напечатала на магазинной машинке предсмертное письмо, а заодно и заявление об уходе. Она не собиралась долго задерживаться в городе. С письмом в кармане Предникович отправляется к сестре, инсценирует самоубийство и забирает альбом с семейными фотографиями, чтобы в гадалке не признали ее.
— Это все? — спросил Николаев.
— Да. Убийца Розенберг ее двоюродная сестра, она же похитила более ста тысяч в сейфе магазина. Осталось только арестовать преступницу.
— Что ж, я выслушал тебя, не прерывая, теперь послушай и ты. Я очень благодарен тебе, что ты принес недостающее звено, и мое…
— Подожди, какое звено?
— Текст на ленте из пишущей машинки. — Сергей постучал пальцем по листку с заключением экспертов. — Могу сразу сказать, что ни Розенберг, ни ее двоюродная сестра никакого отношения к краже и гадалке не имеют, но кое-кто сделал все возможное, чтобы подозрение пало именно на них.
— И кто же это?
— Преступники, ограбившие магазин.
— А как же гадалка?
— Володя, вся эта история была задумана для того чтобы заманить незамужнюю Розенберг к гадалке и снять с ее ключей слепки. Затем преступники подумали, что при помощи той же гадалки можно бросить на заведующую тень и направить следствие по ложному пути, свалив все на Розенберг и ее сестру.
— А почему преступники решили использовать именно двоюродную сестру?
— Во-первых, они подумали, что мы скорее поверим в преступно-родственную связь. Во-вторых, о двоюродной сестре Розенберг знали все, что она несчастная женщина, пьяница, вечно у нее нет денег, и вечно она попадает в какие-нибудь истории. Внешне они не похожи, но в манере вести разговор, в каких-то своих жестах, говорят, они имели много общего, так как долгое время росли вместе. Могу сказать, что женщина, игравшая гадалку, мастерски копировала Предникович. Похоже, она актриса или близка к этим кругам.
